Иногда понимаешь, что настал катастрофический недостаток времени на приятную чепуху. Нет, это не те обрубки часов, которых не хватает, когда дописываешь курсовую, и не те бесконечные минуты перед монитором ночью-днем и днем-ночью.
Это примерно тогда, когда отец говорит своим детям, что пойти с ними кататься на чертовом колесе и есть клубничное мороженое в вечерний лунопарк он не может, или когда хочется уехать в Финляндию на маяк. Подняться в бурю по пахнущим кровью-железом ступенькам, скользким от косых стрел дождя, зажечь газовую лампу там, наверху, пить ром под крики напуганных чаек и взрывы волн о скалы. Или в ламбарде просидеть перед старым витеватым стулом, пересчитать все пылинки в солнечных лучах и прийти к выводу, что стоимость его равняется количеству пылинок.
Когда-нибудь вырасту наконец (по крайней мере я очень на это надеюсь), насобираю пару килограммов такого времени, упакую в золотые коробочки с бантиками и буду раздавать людям на белых перекрестках. Карьеристам-отцам, которых пора давно уже брать за жабры - продавать за хрустящие бумажки, грустным студентам - вкладывать в ладони даром (и сверху еще сырную булочку с кефиром или билет до Карелии). Буду смотреть на этих живых мрачных зомби недовольно, укоряюще и нежно. Но невозмутимо, разумеется.
Ах да, спасибо, дайри, я все успею сделать и все выучу, не ищете меня. Наконец-то! Ха-ха-ха.
Я утащена в прорубь тумблером.
Это примерно тогда, когда отец говорит своим детям, что пойти с ними кататься на чертовом колесе и есть клубничное мороженое в вечерний лунопарк он не может, или когда хочется уехать в Финляндию на маяк. Подняться в бурю по пахнущим кровью-железом ступенькам, скользким от косых стрел дождя, зажечь газовую лампу там, наверху, пить ром под крики напуганных чаек и взрывы волн о скалы. Или в ламбарде просидеть перед старым витеватым стулом, пересчитать все пылинки в солнечных лучах и прийти к выводу, что стоимость его равняется количеству пылинок.
Когда-нибудь вырасту наконец (по крайней мере я очень на это надеюсь), насобираю пару килограммов такого времени, упакую в золотые коробочки с бантиками и буду раздавать людям на белых перекрестках. Карьеристам-отцам, которых пора давно уже брать за жабры - продавать за хрустящие бумажки, грустным студентам - вкладывать в ладони даром (и сверху еще сырную булочку с кефиром или билет до Карелии). Буду смотреть на этих живых мрачных зомби недовольно, укоряюще и нежно. Но невозмутимо, разумеется.
Ах да, спасибо, дайри, я все успею сделать и все выучу, не ищете меня. Наконец-то! Ха-ха-ха.
Я утащена в прорубь тумблером.