я верю, что никто не должен быть один. что нужно быть с кем-то вместе. с друзьями. с любимыми. я верю, что главное - любить. © Эрленд Лу
Иногда так бывает, что любимый цвет переметнулся в другой лагерь, от оливок почему-то мутит, а раньше интересные люди вызывают мысли о хрустящей страницами книге и теплом одеяле;
Перемены вкупе с проблемами - это хищный и древний океан, который лишь кажется спящим; на самом деле он затаился, затих и прячется в засаде: помнит, как мы все были его частью и из воды же вышли с ее тремя молекулами (и про покусываемую за бока Пангею не забыл), поэтому не успеваешь опомниться, и к горлу уже подступает потоками соленая вода; тонут твой дом с уютными мягкими креслами, ароматные кофейни и музеи, а люди ходят, рисуют картины и варят шоколад, даже не понимая, что над ними несколько десятков метров воды и, может быть, уже проплывают рыбы с серебристо-синей чешуей. И хорошо бы каждому человеку табличку или значок, "потоп" или "наводнение", приколол к плащу - и все видят, что человек промокший, у него соль на губах и водоросли на одежде, а значит, что-то пошло не так, что-то меняется, и прикасаться к нему надо очень осторожно; у него потоками воды срывает бусы привязанностей и щиплет глаза; потому что у моря свойство такое - заполнять собой все пустоты какой угодно формы.
А то ведь обрушится на тебя нежданно такой водопад, поймает в водную ловушку, сидишь у него внутри, ждешь, пока он с тебя стечет; например, так неприятно взрослеть и понимать, что ошибки совершают все, и всемогущие взрослые, и мудрый папа. Нельзя любить переосмысления - с одной стороны там прошлое с его ошибками, а с другой - бушующий океан.
Перемены вкупе с проблемами - это хищный и древний океан, который лишь кажется спящим; на самом деле он затаился, затих и прячется в засаде: помнит, как мы все были его частью и из воды же вышли с ее тремя молекулами (и про покусываемую за бока Пангею не забыл), поэтому не успеваешь опомниться, и к горлу уже подступает потоками соленая вода; тонут твой дом с уютными мягкими креслами, ароматные кофейни и музеи, а люди ходят, рисуют картины и варят шоколад, даже не понимая, что над ними несколько десятков метров воды и, может быть, уже проплывают рыбы с серебристо-синей чешуей. И хорошо бы каждому человеку табличку или значок, "потоп" или "наводнение", приколол к плащу - и все видят, что человек промокший, у него соль на губах и водоросли на одежде, а значит, что-то пошло не так, что-то меняется, и прикасаться к нему надо очень осторожно; у него потоками воды срывает бусы привязанностей и щиплет глаза; потому что у моря свойство такое - заполнять собой все пустоты какой угодно формы.
А то ведь обрушится на тебя нежданно такой водопад, поймает в водную ловушку, сидишь у него внутри, ждешь, пока он с тебя стечет; например, так неприятно взрослеть и понимать, что ошибки совершают все, и всемогущие взрослые, и мудрый папа. Нельзя любить переосмысления - с одной стороны там прошлое с его ошибками, а с другой - бушующий океан.